Георгиевская лента



Цветут сирень, тюльпаны и нарциссы
Но взглянем в прошлое на много-много дней,
Когда коварные немецкие нацисты
Топтали нагло землю Родины моей.

Суровая военной жизни школа:
Пехота, пушки, авиация и флот,
Стояли насмерть наши города и села,
И бил врага войной измученный народ.

И приближая миг большой Победы,
В боях с врагом ни капли не щадя себя,
Сражались вместе наши бабушки и деды
Ценой большою нас от рабства оградя.

Была нелегкою всеобщая Победа,
Еще трудней страну им было возрождать.
Мы до сих пор живем под мирным небом
Не доведется больше нам от войн страдать.

Восторженно внимая торжества моменту
Как все, я на Аллее Славы нахожусь.
Я с благодарностью ношу Георгьевскую ленту:
Фашизма больше нет. Я помню! Я горжусь!

...............................................................
Моё

Под репродукцией «Грачей…»
В столичной маленькой кофейне
Сидели двое москвичей:
Один - с чайком, другой – с портвейном.
Тот, что с чайком, взглянул в упор
На незнакомого соседа,
И завязался разговор
(не разговор, а так – беседа):

- Вот обошелся бы без слов
В темнице с Проклом Янукарий,
И у истории веков
Мог быть совсем иной сценарий.

- Да, что там говорить, братан,
Вот если б я вчера не квасил
И не нажрался б в дребадан,
То не набил бы морду Ваське.

- Мой друг, былое – из полос.
Как там у Блеза… У Паскаля?..
Что, если б Клеопатры нос…

- Да, нос во вторник мне сломали.
Зачем приперся на вокзал?
Мне пять бомжей стучали в душу…

- Лаокоон предупреждал,
Но кто его тогда послушал?
В итоге конь Троянский…

- Брат, не говори. Мне тоже грустно.
Вчера смотрел на банкомат.
Ты знаешь, сколько в нем «капусты»?

- Всё знать нельзя, мой друг, увы.
Предполагать – совсем иное.
Шел Святослав всегда «на вы»,
А если б…
- Точно! Зубы ноют.
Я в среду «тыкнул» одному,
Так он мне в челюсть нахреначил.
Эх, кабы знать…

- Ну, почему всё было так, а не иначе?
Сбежал бы из тюрьмы Сократ…

- Не стал бы пить со мною Васька…

- Укрылся бы Алкивиад…

- Остался б я вчера у Аськи…

Под репродукцией «Грачей…»
Облезлой и немного пошлой
Вздыхали двое москвичей…
И оба думали о прошлом.